Даже сейчас, когда ты пишешь эти строки, ты все еще плачешь.
Бергсон определил смех как "наложение механического на живое". Значит, слезы - обратное явление: живое, наложенное на механическое. Это сломавшийся робот, это денди, побежденный естественностью, это грубое вторжение правды в самое средоточие лицемерия. Вдруг какой-нибудь незнакомец почтит вас ударом вилки в живот. Вдруг другой незнакомец почтит вас грязным предложением в душевой. Вдруг какая-то незнакомка почтит вас прощанием в виде эхограммы. Когда беременная женщина кончает с собой, это двойная смерть по цене одной - совсем как в рекламе моющих средств. А эта шалая Милен Фармер все распевает по радио: "Если я упаду с высоты, пусть падение длится вечно".
Последняя рекламная пауза и… до скорого!
ЧЕЛОВЕК СИДИТ. СОВЕРШЕННО ОДИН, НА ПОЛУ В ПУСТОЙ КВАРТИРЕ.
Я говорю - нет, никуда мы не поедем, ни в какие "чудесные места", когда я кончу университет и все такое. Ты слушай ушами! Все будет по-другому. Нам придется спускаться в лифте с чемоданами и кучей вещей, нам придется звонить всем родственникам по телефону, прощаться, а потом посылать им открытки из всяких гостиниц. Я буду работать в какой-нибудь конторе, зарабатывать уйму денег, и ездить на работу на машине или в автобусах по Мэдисон-авеню, и читать газеты, и играть в бридж все вечера, и ходить в кино, смотреть дурацкие короткометражки, и рекламу боевиков, и кинохронику. Кинохронику. Ох, мать честная! Сначала какие-то скачки, потом дама разбивает бутылку над кораблем, потом шимпанзе в штанах едет на велосипеде. Нет, это все не то! Да ты все равно ни черта не понимаешь!
Дж.Д.Сэлинджер
Над пропастью во ржи, 1951 г.
(Перев. Р.Райт-Ковалевой)
...[ ... ]
Нет, они не умерли
Нет, они не умерли, они просто живут на острове. Марк Марронье и Софи дышат, наслаждаются жизнью. Они смешны, но им на это наплевать. Осуждения достойны не они, а радость жизни, это она виновата. Они живут в воде. В конечном счете они влюбляются друг в друга, ибо когда долго занимаешься любовью, к этому занятию рано или поздно примешиваются чувства. Они покинули Сенегал ради маленькой хижины в краю, где нет ни телевидения, ни радио, ни дискотеки, ни кондиционера, ни банок с пивом - в общем, ничего, кроме них самих. Они жарят рыбу, выловленную местными рыбаками, едят рис и кокосы, напиваются допьяна ромовым пуншем под белыми облаками. В Сенегале они не встретили на пляже никого, кроме одного очень милого американца. Да, у них все хорошо, они сбежали, они выиграли. И теперь втихомолку смеются над всеми нами. Этот американец убил их.
ПАТРИК ЕЩЕ МОЛОД И КРАСИВ. ОН ГОНЯЕТ НА МОТОРКЕ ПО МОРЮ. ЭТУ РОЛЬ МОЖНО ПОРУЧИТЬ МАРКУ МАРРОНЬЕ. ОН ПРЫГАЕТ С НЕСУЩЕЙСЯ ЛОДКИ В ВОДУ И ПЛЫВЕТ В СТОРОНУ ПЛЯЖА. К НЕМУ НАПРАВЛЯЕТСЯ ОЧАРОВАТЕЛЬНАЯ ЖЕНЩИНА С УЛЫБЧИВЫМ МЛАДЕНЦЕМ НА РУКАХ. ОН БЕЖИТ К НЕЙ. ЗВУЧИТ ВОЛНУЮЩАЯ МУЗЫКА. РОЛЬ МОЛОДОЙ ЖЕНЩИНЫ МОЖЕТ СЫГРАТЬ СОФИ, БЫВШАЯ ЛЮБОВНИЦА ОКТАВА. ОНИ СЛИВАЮТСЯ В ОБЪЯТИИ, ПОДНЯВ СВОЕГО РЕБЕНКА НА РУКАХ К БЕЗУПРЕЧНО СИНЕМУ НЕБОСВОДУ. В ЭТОТ МОМЕНТ НАД НИМИ ПРОНОСИТСЯ ГИДРОПЛАН. КРУПНЫЙ ПЛАН: ИХ ЛИЦА, НА КОТОРЫХ НАПИСАНО УДИВЛЕНИЕ. МЛАДЕНЕЦ ЗАЛИВАЕТСЯ ВОСТОРЖЕННЫМ СМЕХОМ. В КАДРЕ СНОВА САМОЛЕТ (ТЕПЕРЬ ВИДНО, ЧТО ОН ПРИНАДЛЕЖИТ КОМПАНИИ "CANADAIR"), И СТАНОВИТСЯ ЯСНО, ОТЧЕГО ИМ ТАК ВЕСЕЛО: ГИДРОПЛАН ЛОЖИТСЯ НА КРЫЛО И РАССЫПАЕТ НАД НИМИ ПЯТЬДЕСЯТ ТОНН РАЗНОЦВЕТНЫХ КОНФЕТТИ. МУЗЫКА (УВЕЛИЧИТЬ ЗВУК ПРИ МИКШИРОВАНИИ). ЗАМЕДЛЕННАЯ СЪЕМКА, КАМЕРА ОТЪЕЗЖАЕТ, ОБЩИЙ ПЛАН. ЗРИТЕЛЬ
...[ ... ]
Они безупречно прекрасны.
Они безупречно прекрасны. Они любят друг друга на маленьком частном островке Кайманова архипелага. Остров Призраков не значится ни на одной географической карте. Они проводят дни, любуясь небом, морем и ребенком, который с улыбкой смотрит на солнце и на свою мать. На пальмах нет логотипа "Coco", на кокосовых орехах нет этикеток. Кэролайн и Патрик нашли идеальный образ жизни - слушать тишину, преимущественно лежа в гамаке.
- Это не я занимаюсь дочерью, - говорит Кэролайн, - это она занимается мною.
Они полны доверия к этому миру, ибо считают, что ушли из него. Все перипетии этого мира ничего не значат перед жизнью этого мира. Наконец-то они узнали, что такое любовь. Они глядят на свою дочь, глядят друг на друга, и снова на ребенка, и так без конца. А младенец смотрит на пеликанов. Ничем другим они не занимаются, так проходят часы, дни, недели. Конечно, лежа в гам
...[ ... ]
