Для того чтобы наше воззвание произвело на публику неизгладимое впечатление, нам пришлось убивать людей.
Теодор Кашински по прозвищу "Унабомбер".
Манифест, опубликованный в "Вашингтон пост" и "Нью-Йорк таймс"
19 сентября 1995 г.
1.
Всех нас потрясло самоубийство Марка. Но сказать, что оно нас удивило, было бы ложью. Согласно официальной версии, он утонул в море у побережья Сали, унесенный подводным течением. Однако мы-то прекрасно знали, что он просто капитулировал, решив избавиться от жизненных тягот. Нам было известно, что его доконал стресс; мы чувствовали, что он борется с ним, подпитывались его наигранным энтузиазмом и спешно меняли тему, стоило ему заговорить о самоубийстве. Мы отмахивались от очевидного: Марк медленно убивал себя, а мы и не собирались его спасать. Мы готовились к его похоронам еще до его смерти. "Король поч
...[ ... ]
Вот уже несколько дней,
Вот уже несколько дней, как мы сшиваемся на Саут-Бич, в Майами. Вокруг кишмя кишат памелыандерсон всех калибров, жанклодвандаммы всех мастей - выбирай кого хочешь. И все тут всем друзья. Нам пришлось посидеть под ультрафиолетовой лампой до того, как подставить лица жаркому американскому солнышку: чтобы вписаться в эту тусовку, женщинам нужно косить под "бимбо", а мужчинам под жеребцов из порнух. Мы накачиваемся "дурью": нам уже мало алкоголя и музыки, чтобы разговаривать друг с другом. Мы живем в мире, где единственное приключение состоит в траханье без резинки. Почему мы все гонимся за красотой? Потому что мир уродлив до тошноты. Нам хочется быть красивыми, ибо хочется стать лучше. Пластическая хирургия - вот последнее, что нам осталось. У всех обитателей здешнего рая одинаковые губы. Мир ужасается перспективе человеческого клонирования, а оно давным-давно существует и назыв
...[ ... ]
Вечером мы ужинаем
Вечером мы ужинаем с несколькими второсортными модельками в кают-компании взятой напрокат яхты. После десерта Энрике Курдюкул заключает с одной из девиц пари на тысячу баксов, заявив, что она постесняется снять трусики и подбросить их к потолку, дабы проверить, прилипнут они там или нет. Но девица отважно исполняет сей номер, и мы все ржем как идиоты - даром что радоваться нечему: с потолка трусики упали прямо в блюдо спагетти. Весь мир продажен. Платить или брать плату - вот в чем вопрос. Грубо говоря, до твоего сороковника платят тебе, после ты платишь другим - увы, это факт: Трибунал Физической Красоты апелляций не принимает. Плейбои с трехдневной щетиной смотрят, смотрят ли на них, а мы смотрим, как они смотрят, смотрят ли на них, и эта нескончаемая круговерть напоминает "Зеркальную комнату" - старинный ярмарочный аттракцион, зеркальный лабиринт, где то и дело натыкаешься
...[ ... ]
Неоновые огни
Неоновые огни Оушн-драйв опаляют мерцающих прохожих. Теплый ветерок уносит вдаль клочья канувших в Лету вечеринок. Накануне, в "Living Room", девицы плясали как коровы на льду. (Если ты прошел в "Living Room", значит, ты VIP. А если ты, пройдя внутрь, получил столик, значит, ты VVIP. А если на твоем столике ждет бутылка шампанского, значит, ты VVVIP. Ну а если уж хозяйка заведения чмокнет тебя в губы, значит, ты и вовсе VVVVIP - или Мадонна.) Майами-Бич - это гигантская кондитерская: здешние здания похожи на сливочные торты, а девушки - вылитые конфетки, их так и хочется сосать до полного растворения.
Подъем в шесть утра, чтобы успеть захватить освещение. Мы арендовали на Ки-Бискейн виллу каких-то миллиардеров, завешанную копиями картин Тамары Лемпицкой. Тамара (не та, а наша) быстро привыкает к жизни рекламной дивы. Ее причесывают, гримируют, накачивают кофе в режиссе
...[ ... ]
Чарли балагурит
Чарли балагурит, но вид у него озабоченный. С самого утра он ходит вокруг да около, явно не решаясь заговорить со мной. Ага, наконец-то сподобился:
- Слушай, Октав, мне нужно кое-что тебе сообщить. Видишь ли, у нас в агентстве грядут серьезные перемены.
- Спасибо, мне это известно. После кончины КД может случиться все что угодно.
- КД и так означает "кончина директора", это тавтология.
- Ты еще смеешь острить по поводу самоубийства любимого начальника?
Тамара заливается смехом, но Чарли уже взял разбег, и теперь его не остановишь.
- Ты заметил, что нашего друга Джефа не было в Сенегале?
- Да, и когда я констатировал сей прискорбный факт, мне тут же захотелось бросить все и мчаться к нему в Париж. Прямо и не знаю, как это мы выжили без него целых четыре дня.
- Кончай зубоскалить! Мне-то известно, где он был, этот Джеф, по
...[ ... ]
